Академик А. А. Авакян.
Товарищи! Одним из основных вопросов в биологии,
как в прошлом, так и в настоящее время, является вопрос о возможности
направленного изменения организма в соответствии с воздействием изменившихся
материальных условий внешней среды и наследования приобретенных таким
образом свойств. Вопрос заключается в том, изменяется ли наследственность
живых организмов соответственно изменившемуся телу организма или изменения
тела не влияют на наследственные свойства.
Реакционное течение в биологической науке -- менделизм-морганизм -- с
самого своего зарождения (Вейсман, Бетсон, Иогансен, Морган и др.) было
направлено против дарвинизма. Это лженаучное направление и ныне продолжает
выступать против творческого дарвинизма -- мичуринского учения.
Таковы, например, зарубежные морганисты Сакс и Дарлингтон, а также и
отечественные вейсманисты -- академик Шмальгаузен, профессор Жебрак,
профессор Дубинин и др.
Мы считаем в корне ошибочным утверждение академика И. И. Шмальгаузена,
будто бы биологическая наука развивалась через учения Вейсмана, де-Фриза и
Моргана. В действительности настоящая биологическая наука развивалась в
борьбе с реакционным менделизмом и морганизмом. Академик Шмальгаузен в
учебнике "Проблемы дарвинизма", изданном в 1946 г., пишет: "...если мы даем
быть может и суровую оценку теоретическим представлениям А. Вейсмана, мы не
должны забывать его крупного положительного значения в исторической
перспективе, на известном, и очень недавнем для нас, этапе развития
биологии. Взгляды Вейсмана легли в основу новой науки -- генетики" (стр.
200).
Какой же суровой критике подверг академик Шмальгаузен учение Вейсмана,
если он так виновато извиняется перед образом Вейсмана?
Страницей раньше мы читаем:
"Эти представления (т. е. представления Вейсмана. -- А. А.) имели в
свое время большое прогрессивное значение".
"Представление об организме, как о мозаике самостоятельных признаков и
свойств, определяемых независимыми друг от друга наследственными единицами,
оказалось также в высшей степени плодотворной рабочей гипотезой..." (стр.
199).
"Огромные успехи всего первого этапа развития генетики обусловлены этой
концепцией Вейсмана..." (стр. 200).
Так пишет академик Шмальгаузен в учебнике по дарвинизму в 1945 г.
Шмальгаузен хорошо знает, что принцип зачаткового отбора Вейсмана не
отброшен последователями Вейсмана -- морганистами. Это можно видеть из
работы доцента Московского университета Алиханяна, который в статье
"Химическая природа гена" пишет:
"Однако эта специализация подвержена эволюционному контролю,
осуществляемому генами, естественным отбором генов потому, что действие
цитоплазмы само регулируется генами".
Нет, вейсманисты как за рубежом, так и у нас остались верными
последователями Вейсмана. В действительности же биологическая наука
развивалась трудами Ламарка, Дарвина, Сеченова, Павлова и Тимирязева,
трудами крупнейших советских ученых И. В. Мичурина, В. Р. Вильямса, Т. Д.
Лысенко, еще глубже развивающих материалистическое ядро дарвинизма.
Защиту академиком Шмальгаузеном воззрений Вейсмана и Моргана мы,
советские биологи, должны рассматривать как прямую защиту реакционного
направления в биологической науке.
Академик Шмальгаузен процесс эволюции рассматривает как процесс
автономизации развития организмов от внешних условий жизни. Он пишет:
"Прогрессивная автономизация развития означает, следовательно, замену
внешних факторов развития внутренними и вместе с тем -- стабилизацию форм"
(стр. 389).
Последователь академика Шмальгаузена, "дарвинист" Лукин пишет, что чем
больше наследственно закреплен признак, тем меньше специфичность воздействия
внешних условий на его развитие и тем больше возрастает автономность
действия гена. Как было выяснено, -- пишет далее этот "дарвинист", --
ненаследственный признак вырабатывается "находу", т. е. он развивается в
случае действия на развитие внешнего фактора.
Эти лженаучные, антимичуринские положения вейсманистов не только
поддерживаются отечественными морганистами, но они, эти морганисты, что
недостойно для советского ученого, гордятся тем, что их работа подтверждает
основные идеи Моргана (Дубинин, Жебрак).
В конце 1947 г. академик Шмальгаузен написал статью в журнале "Природа"
-- "Новое в современном дарвинизме". По своему содержанию это
антидарвинистская статья; в ней автор перечисляет всех отечественных
морганистов и ни одним словом не упоминает о корифеях биологической науки --
Мичурине, Тимирязеве, Вильямсе, Лысенко, трудами которых действительно
растет дарвинизм.
Нам кажется странным не поведение академика Шмальгаузена, ибо он свои
морганистские концепции мог подкреплять только работами морганистов. Странно
другое, что редакция журнала "Природа" сочла возможным напечатать на своих
страницах антидарвинистскую статью, в которой автор умалчивает о достижениях
советской биологической науки и хвалится тем, что работы отечественных
морганистов завоевали себе почетное место в мировой науке.
На какой берег смотрит академик Шмальгаузен, почему ему мерещится, что
научные работы приобретают значение только тогда, когда они признаются за
рубежом? В этой статье академик Шмальгаузен пишет: "Одновременно в СССР
разрабатывались и вопросы о материальной основе и о факторах эволюции.
Профессор Ю. Филипченко и его ученики, а также сотрудники и ученики
профессора Н. К. Кольцова с большим успехом изучали закономерности
наследственности и изменчивости. Целая армия генетиков, из которых следует в
особенности назвать профессора А. С. Серебровского и профессора Н. П.
Дубинина, удачно сочетали методы генетического анализа с методом
цитологического исследования и своими эмпирическими достижениями быстро
завоевала почетное место в мировой науке".
И дальше целая страница фамилий морганистов. Здесь и Дубинин, и
Сахаров, и Рапопорт, и Гершензон, и Кирпичников, и Наумов, и Лукин, и
обязательно после каждого -- фамилия Шмальгаузена.
Академик Шмальгаузен пишет, что "Только здесь, в Советском Союзе
проводится последовательная критика антидарвинистических течений", и
приводит авторов, которые критикуют антидарвинистические течения. Кто они,
эти авторы? Оказывается, профессора В. Н. Поляков, профессор И. М. Полянский
и еще академик И. И. Шмальгаузен.
Почему до сих пор студентов учат тому, что австрийскому монаху Менделю
принадлежит честь установления первых законов наследственности (Гришко,
Делоне)? В вузах не только преподают менделизм-морганизм, но общую биологию
и дарвинизм преподают в большинстве вузов с позиций менделизма-морганизма. В
курсе общей биологии при участии профессора Парамонова четыре автора пишут:
"Так во времена Дарвина полагали, что одним из источников наследственной
изменчивости может быть закрепление вызванной внешним фактором
изменчивости..." "Однако Вейсман в восьмидесятых годах прошлого столетия
подверг критике подобные представления, господствовавшие в то время".
"Экспериментальная работа Иогансена и его последователей окончательно
уничтожила основания для подобных подозрений".
Профессор Парамонов в "Курсе дарвинизма", изданном в 1945 г., пишет: "В
широком смысле слова под модификациями следует понимать ненаследственные
изменения, возникшие под влиянием факторов абиотической и биотической среды.
К первым принадлежат: температура, влажность, свет, химические свойства воды
и почвы, механически действующие факторы (давление, ветер и т. д.), ко
вторым -- пища, а также прямое или косвенное взаимодействие организмов. Все
эти факторы вызывают ненаследственные фенотипические изменения более или
менее глубокого эффекта" (стр. 197).
Он же на стр. 380 пишет, что направленные наследственные изменения в
природе не наблюдаются.
Гришко и Делоне пишут, что в настоящее время вопрос о наследовании
благоприобретенных признаков или модификаций окончательно разрешен
отрицательно.
Академик Шмальгаузен полностью отрицает возможность унаследования
приобретенных признаков и свойств, возможность адэкватного изменения природы
организмов соответственно измененным свойствам развивающегося организма. Он
пишет: "Однако в процессе эволюции соматические мутации, очевидно, не играют
никакой роли и могут быть оставлены здесь без дальнейшего рассмотрения"
("Факторы эволюции", стр. 65).
Свои взгляды академик Шмальгаузен в 1945 г. подкрепляет ссылкой на
авторитетные опыты Вейсмана.
Он пишет: "Вейсман обрубал хвосты мышам в целом ряде поколений. Эти
опыты дали отрицательные результаты. Некоторым породам собак систематически,
с незапамятных времен производят обрубку хвостов и однако собаки этих пород
продолжают рождаться с хвостами" ("Проблемы дарвинизма", стр. 188).
Великий преобразователь природы И. В. Мичурин создал основу советской
биологической науки. Академик Т. Д. Лысенко вложил огромный творческий труд
в дальнейшее развитие мичуринского учения, которое рассматривает породу и
условия внешней среды как необходимые стороны одного и того же процесса
развития.
Согласно теории стадийного развития растений каждый предшествующий
процесс своим прохождением, развитием создает конкретную возможность для
прохождения последующего процесса развития. Процессы, органы и свойства
живого организма развиваются не автономно под влиянием геногормонов, а
взаимообусловленно и взаимосвязанно -- от семени до образования новых семян
-- в тесной необходимой связи с условиями жизни.
С целью изменения наследственной природы растительных организмов при
прохождении или завершении процесса создаются такие условия, соответственно
воздействию которых нужно изменить наследственность.
Теория стадийного развития растений дает единственно правильный путь
понимания и изучения наследственности. Рассматривая наследственность как
свойство живого организма, требующее определенных условий для своего
развития, советские ученые-мичуринцы действительно познают наследственность
того или иного свойства. По примеру изучения озимости и яровости, а также и
второй стадии развития, мичуринцы, особенно физиологи, должны в этом же
плане изучить условия развития органов, признаков и свойств живых
организмов. Это позволит не только управлять развитием в процессе
индивидуальной жизни организмов, но и коренным образом изменять природу в
желаемую сторону.
Академик Т. Д. Лысенко на основе теории стадийного развития создал
теорию направленного изменения природы организмов, которая позволяет
овладеть формообразовательным процессом в природе.
Направленное изменение природы организмов и унаследование
благоприобретенных свойств делаются возможными благодаря тому, что в
процессе эволюции, как правило, раньше изменяются, соответственно
изменившимся условиям, организм, процесс, функция, структура, а затем
измененный организм воспроизводит соответственно измененную половую клетку
или вегетативное потомство.
Так как конкретная возможность развития каждого процесса создается
непосредственным прохождением предшествующего процесса, то в индивидуальном
развитии характер завершения отдельного этапа, включаясь в дальнейшую цепь,
определяет начало развития того же процесса в потомстве.
Поэтому для направленного изменения природы организмов решающую роль
играют условия жизни, под воздействием которых завершается процесс.
Многочисленные яровые формы, полученные путем направленного воспитания
из озимых сортов, развиваются как яровые при весеннем посеве; также гибриды,
полученные от скрещивания озимых, превращенных в яровые, с исходными озимыми
сортами, развиваются как яровые. Путем воспитания получены также озимые
формы от наследственно яровых сортов. Измененные организмы, имея еще не
установившуюся природу, легко поддаются влиянию формирующих условий жизни.
В этом плане большой интерес представляет получение в Сибири
зимостойких сортов из яровых сортов путем осеннего посева.
Правило доминирования, чистота гамет считаются одним из основных
законов морганизма. Морганизм полностью отвергает возможность управления
доминированием в первом гибридном потомстве. С позиций мичуринского учения
управлять развитием гибридных растений можно и нужно.
Известно, что при скрещивании озимых сортов с яровыми первое поколение
развивается как яровое. Можно ли проводить работу так, чтобы первое
поколение развивалось не как яровое, а как озимое? Можно. С этой целью
яровые формы, в частности, яровые сорта ржи, перед скрещиванием высеваются
под зиму.
Растения яровой ржи, высеянные осенью, в следующий год переопыляются
пыльцой озимых сортов ржи. Когда такие гибридные зерна мы высеваем, то в
потомстве каждого колоса появляется большое количество озимых гибридных
растений, у которых доминирует озимый тип развития. Очень важно, что в
большинстве случаев потомство этих гибридных растений развивается по озимому
типу. Только единичные растения дают незначительное количество яровых
растений.
С позиций менделизма-морганизма характер разнообразия во втором
поколении у гибридных организмов обусловливается случайным расхождением
хромосом при редукционном делении.
Согласно же мичуринскому учению разнообразие обусловливается
относительно разными соматическими клетками, из которых образуются половые
клетки. Отсюда управлять, исходя из менделизма-морганизма, разнообразием в
гибридном потомстве невозможно, а исходя из мичуринской позиции можно
регулировать и управлять характером разнообразий во втором и последующих
поколениях.
Известно, что многие сорта лука, наряду с образованием семян, могут
давать и воздушные луковички. Мы брали заведомо гибридные растения, которые
после цветения давали и семена и воздушные луковички. Для этого нужно только
удалить бутоны перед цветением. Когда мы высеваем семена и воздушные
луковички, то получаем разнообразие по окраске луковиц, по форме луковиц как
в потомстве высеваемых семенами, так и воздушными луковичками.
Эти примеры показывают, что основа разнообразия в гибридном потомстве
не в случайном расхождении хромосом при редукционном делении, а в том, что
соматические клетки, из которых образуются половые клетки, становятся в
процессе индивидуального развития организма по природе разными.
Вместе с этой работой изучался и другой вопрос, с нашей точки зрения
представляющий большой теоретический интерес.
В литературе менделистов-морганистов принято считать, что процесс
омоложения связан с редукционным делением. Мы же допускаем, что процесс
омоложения должен быть свойственным как половым клеткам, так и естественным
вегетативным клеткам размножения. Мы предполагаем, что соматические клетки,
из которых образуются половые клетки, становятся молодыми. С этой целью мы
использовали луковичные растения.
Известно, что озимые сорта чеснока, наряду с луковичками, которые
образуются внизу, образуют луковички и на цветоносе. Если высадить воздушные
луковицы, которые образовались из клеток, прошедших все этапы развития, то
организмы, полученные из этих луковиц, в первый год не цветут, и в следующем
году не цветут, если выращивать их в тепле. Мы из многих сортов лука
получали воздушные луковицы и семена. Опытами установлено, что растения,
которые получаются из семян и из воздушных луковиц, требуют одинаковых
условий для прохождения заново стадии развития. Это говорит о том, что
свойство начинать индивидуальное развитие сызнова обусловливается не
редукционным делением, а в определенных соматических -- материнских клетках,
из которых образуются половые клетки.
Известно, что в практике селекции, при скрещивании далеких форм,
особенно когда скрещиваются разные виды, гибридные растения первого
поколения получаются стерильными. Поэтому с позиции менделизма-морганизма
необходимо удвоение числа хромосом воздействием колхицина для того, чтобы
получить фертильные растения.
Академик Т. Д. Лысенко в прошлом году решил получить такое количество
гибридных семян от скрещивания двух видов твердой ветвистой и мягкой
пшеницы, чтобы в 1948 г. иметь от растений первого поколения около 2 ц
семян.
В прошлом году мы получили такое количество семян от скрещиваний озимых
сортов мягких пшениц с ветвистой пшеницей, что в этом году соберем урожай от
растений первого поколения межвидовых гибридов 2 ц семян. Все гибридные
растения, полученные нами, были целиком плодовитыми. Многие гибридные кусты
давали до 1500 зерен.
Отсюда является беспредметным изучение так называемого вещества
наследственности в хромосомах с той целью, чтобы в дальнейшем получить
желаемые формы при таких отдаленных или неотдаленных скрещиваниях, как это
утверждают морганисты. Селекционная практика не знает ни одного примера
выведения сорта или породы на основе использования генной теории
наследственности. Этим я не хочу сказать, что не надо изучать хромосомы, но
изучать их надо не так, как изучают наши цитогенетики менделе-моргановского
направления.
Мы можем демонстрировать и межродовые гибриды, пшенично-пырейные
гибриды, которые получены отнюдь не в результате использования хромосомной
теории наследственности. Многие советские ученые работают над получением
многолетней пшеницы. Это разрешимое и нужное дело. Пшенично-пырейные гибриды
с первого поколения были фертильными. Правда, настоящих многолетних форм
пшеницы у нас пока нет, но получить их можно. Для этого нужно, чтобы
отрастающие нижние побеги были не ярового типа, как это имеет место обычно,
а озимого типа, как у клевера.
Наши растения в четвертом и пятом поколениях начали обнаруживать
интересные свойства, присущие корневищным формам. Они развиваются,
выколашиваются с нормальными плодовитыми колосьями и дают отрастающие побеги
корневищного типа. В предшествующих поколениях это свойство было развито
слабо, а в последующих поколениях многие подземные побеги дают до 5-7
подземных узлов, а затем всходят как обычный пырей. На такой базе можно
создавать озимые формы отрастающих побегов. Если это удастся, то можно
рассчитывать, что такая пшеница сможет зимовать в течение нескольких лет.
Работа в этом направлении проводится.
Советская биологическая наука мичуринского направления, как единственно
правильная, открывает широкие горизонты для творческой работы.
Мы, советские ученые, горим одним желанием -- как можно лучше и как
можно скорее помочь колхозно-совхозному производству в борьбе за высокий
урожай. Это желание наше с вами общее. Мы можем все выразить уверенность в
том, что выполняем поставленные перед нами задачи.
Разрешите в порядке предложения сказать два слова.
Голоса. Просим.
А. А. Авакян. Я думаю, что выражу по следующим двум вопросам мнение
всех наших академиков. Мы собрались по важному вопросу, имеющему
непосредственную связь не только с сельскохозяйственной наукой. Каждому из
нас известно, что ставится вопрос о положении биологической науки. А
биологическая наука в Советском Союзе -- это не только академики Академии
сельскохозяйственных наук, это -- общебиологическая наука Советского Союза,
которая несомненно имеет непосредственную связь и с почвоведением, и с
физиологией растений и животных, и с растениеводством, и со всеми другими
отраслями биологических наук. Отсутствие в этом зале руководящих работников
многих научных учреждений и особенно морганистов-менделистов, работающих в
Советском Союзе, мы считаем недостойным для советского ученого. Вношу такое
предложение: считать, что этим самым продолжатели учения Вейсмана ставят
себя вне советской науки. Это первое. (Аплодисменты.)
И второе. Наши целеустремления и задачи -- общие; различий в этом деле
быть не может, тем более в среде академиков. Для большой работы, которая
предстоит нам, требуется монолитность, требуется единство. А база для
единства одна -- это наш строй, советский строй. Тем не менее, нужно
сказать, что среди академиков Академии сельскохозяйственных наук есть такие,
которые действительно вели себя недостойно для советского ученого. В
частности, Б. М. Завадовский за последние годы не упускал ни одной
возможности, чтобы не охаять мичуринское направление. Если Б. М. Завадовский
будет и дальше отсутствовать на сессии, молчать и не выступать, то, думаю,
что выражаю мнение всех академиков, его надо будет попросить выступить.
(Аплодисменты.) А если просьба не будет выполнена, потребовать, чтобы Б. М.
Завадовский изложил здесь свои взгляды. Мы должны знать, нужно ли помогать
Б. М. Завадовскому. А помогать нужно, если человек хочет встать на
мичуринские позиции, позиции передовой биологической науки. Или нужно мешать
ему. А мешать нужно, если он будет опорочивать мичуринское учение и считать
мальтузианство краеугольным камнем дарвинизма. (Аплодисменты.)
Академик П. П. Лобанов. Слово имеет тов. А. П. Водков.
