Профессор К. Ю. Кострюкова.
В своем письме учащимся Каприйской школы В.
И. Ленин писал: "Во всякой школе самое важное -- идейно-политическое
направление лекций" (В. И. Ленин, Соч., т. XIV, изд. 3-е, стр. 118).
Нам, преподавателям вузов, и вообще преподавательскому составу
совершенно ясно это положение. Мы считаем себя глубоко ответственными за
воспитание молодежи, будущих строителей коммунизма. А ведь воспитываем мы,
конечно, прежде всего идейным содержанием наших лекций. И поэтому понятно,
какой огромный ущерб для социалистического строительства может принести
лекция, стоящая на недостаточно идейном уровне, не говоря уже о прямо
реакционной лекции.
Поэтому те факты, о которых рассказывал нам вчера заведующий кафедрой
философии Московского государственного университета, просто ужасны. В
течение ряда лет молодые биологи в Московском государственном университете
воспитывались в духе реакционной теории.
Но нужно сказать, что вред, приносимый коллективом биологов Московского
государственного университета, не ограничивается только стенами этого
университета. Коллектив биологов МГУ это большой коллектив. Из него
черпались члены редакционных коллегий биологических журналов, рецензенты
биологических статей, помещаемых в этих журналах. Отсюда становится
понятным, что такие биологические журналы, как "Журнал общей биологии",
"Известия Академии наук СССР" (серия биологическая), "Доклады Академии наук
СССР" (в статьях, в которых разбирались биологические вопросы), в течение
ряда лет не помещали ни одной статьи мичуринского направления. Таким
образом, получался совершенно особый подбор статей и, следовательно,
пропаганда моргановского учения разносилась через эти журналы далеко по
нашей необъятной Родине.
В Москве находится Министерство высшего образования СССР. Министерство
высшего образования утверждает программы, утверждает учебники для всей нашей
страны. Кто рецензирует эти программы и учебники? Все те же
квалифицированные биологи, находящиеся в Москве. Влияние московского
коллектива биологов чувствуется везде.
Мне приходилось столкнуться непосредственно с этим влиянием в годы
войны. В 1942 г. была прислана в Киевский медицинский институт, заведующей
кафедрой которого я являюсь, программа, утвержденная Комитетом по делам
высшей школы и нашим Министерством здравоохранения СССР. Эта программа была
настолько плоха по своему идейному содержанию, что я сейчас же написала
докладную записку в институт. Поддержав ее, институт послал ее в Комитет по
делам высшей школы. Кроме того, было послано письмо в "Медицинский
работник".
Нужно сказать, что эта программа пропагандировала буржуазную генетику.
Чтобы составить некоторое представление об этой программе, скажу, что во
всей программе -- программе по общей биологии -- ни разу не было упомянуто
имя великого биолога, преобразователя природы -- Мичурина.
Я позволю себе зачитать вводную часть письма.
"Героическая борьба Советского Союза против жестокого врага,
обладающего сильнейшей в мире и наилучше оснащенной армией, блестящие
успехи, достигнутые в этой борьбе, естественно способствуют росту законной
гордости и патриотического чувства народов СССР. В такой момент нам особенно
дороги достижения нашего народа, особенно дороги советские ученые, патриоты
своей родины, создатели советской биологической науки. В советской
биологической науке есть ряд имен передовых ученых, наш народ знает и ценит
их, на трудах их воспитывается молодежь, знакомящаяся с ними со школьной
скамьи.
Но есть один участок работы, куда не достигают волнения и радости,
энтузиазм и патриотический порыв, где все спокойно, где мысль лениво
дремлет, где наука остановилась на той ступени развития, которая была 25 лет
тому назад. Это программа по биологии для медицинских и стоматологических
институтов, изданная Комитетом по делам высшей школы в 1942 году".
Очень скоро пришел ответ. Предложено было мне составить проект
программы по общей биологии для медицинских институтов. Своевременно проект
был составлен и отослан.
И с тех пор все замолкло. Прошли 1943, 1944, 1945 годы, кончилась
война. Программы не было. Что это значило? Это значило, что старая программа
действовала все время.
Наконец, в 1946 г. (программа издана в 1945 г., но мы получили ее в
1946 г.) появилась новая программа. Эта программа была еще хуже. Если в
заключении первой докладной записки я написала: "Программу по биологии надо
срочно пересмотреть", то в заключении второй записки, которую я сейчас же
подала, я написала: "Программа может принести большой вред, программу надо
немедленно изъять". Эта программа была написана так, что мне было бы стыдно,
если бы студенты, которые проучились у меня хотя бы 3 месяца, имели эту
программу в руках.
1946 год прошел. Прошел 1947 год. Весной 1948 г. мы получили отношение
от Министерства высшего образования. В этом отношении на небольшом листке
бумаги, на полстраницы было написано: на такой-то странице вставить имя
Мичурина; на такой-то странице после таких-то слов вставить имя Шмальгаузена
и т. д. На мой протест ответ пока не получен.
Теперь мне стало ясно, в чем было дело: на программу накладывали руку
определенные лица, которым надо было пропагандировать то, что
пропагандировалось в программе.
Я хочу сказать, что все это -- программы, преподавание по этим
программам, учебники, написанные по этим программам, -- приносит
колоссальный вред, который трудно себе даже представить. С трибуны этой
сессии не раз об этом говорилось. Дело в том, что наша молодежь жадно
впитывает в себя те знания, которые ей преподаются с кафедр вузов. Иногда
некоторые мысли, которые она воспринимает, так глубоко западают, что они
помнятся всю жизнь. Вот почему совершенно необходимо немедленно принять
меры, чтобы не было больше таких фактов, о которых рассказывали здесь.
Вчера с этой трибуны выступал тов. Рапопорт. Выступал он, как настоящий
морганист, убежденный морганист. Он оказался в плену враждебной теории. Тов.
Рапопорт так защищал моргановское направление, что сначала казалось, что все
обстоит в этой теории благополучно. Ген у него оказался одетым в новую,
модную одежду, биохимическую одежду. Речь уже шла о гено-гормонах.
Но надо быть честным, тов. Рапопорт! Надо было сказать, что эта
изложенная вами новая гипотеза -- бездоказательная гипотеза, а вы ее выдаете
за несомненную истину. Нужно сказать, что введение таких бездоказательных
гипотез как несомненных истин в свою науку очень характерно для
моргановского направления. Оно характерно для самого основателя теории --
Моргана. Морган вообще не признавал слова "гипотеза": даже слово теория было
ниже его достоинства. Все его измышления назывались законами. В любом
учебнике генетики можно найти закон кроссинговера, закон линейного
расположения генов и т. д.
Я бы сказала, что в этом изложении бездоказательных гипотез проявляется
непомерная гордость сторонников моргановского направления. Мы уже слышали,
что гордость их проявляется еще в том, что они признают себя единственными
истинными учеными и даже не снисходят к критике других теорий.
На чем же основана гордость сторонников моргановского направления? Их
учение является, как и сами они определяют, учением о гене. Ген есть
центральное понятие моргановской генетики. Что же такое ген в определении
морганистов? Ген -- это материальная частица. Об этом нам вчера говорил тов.
Рапопорт и особенно на этом настаивал. Но какая это материальная частица?
Это особое вещество, которое является носителем наследственности. Таким
образом, по учению морганистов, есть особое вещество -- носитель
наследственности, а все остальное живое не имеет отношения к
наследственности. Вдуматься только в то, что говорится! Наследственность,
свойство живого тела, отрывается от него, противопоставляется ему.
Меллер в своей статье 1936 г., опубликованной в нашем журнале
"Природа", очень ясно об этом говорит. Он говорит, что в клетке есть ядро,
есть протоплазма, но не все живое в клетке является носителем
наследственности. Только незначительная часть вещества клетки -- хромосомы
-- обладают этим свойством. Правда, сейчас говорят, что гены есть и в плазме
клетки. Но по существу это дела не меняет. И плазмоген и хромосомный ген --
это особое наследственное вещество. Такие особые измышленные вещества и силы
известны во многих науках в начальном периоде их развития. Они призваны
объяснить непонятные на данном этапе развития явления. Так, например, в
физике для объяснения тепловых явлений измыслили теплород, для объяснения
горения в химии -- флогистон. В биологии жизненная сила должна была
объяснить непонятное жизненное явление.
Таким образом, свойства вещества отрываются от тела,
противопоставляются ему, как некая сущность. То же самое мы видим в
генетике: наследственность -- свойство живого существа -- отрывается от него
и противопоставляется ему, как некая сущность, наследственное вещество.
Генетики изучают это гипотетическое вещество. Они даже связывают его с
материальным субстратом -- хромосомами и в этом видят подтверждение его
существования. Это, однако, не лишает наследственное вещество тех
особенностей, которыми отличаются и другие измышленные вещества.
Наследственное вещество, противопоставленное живому, так же не существует,
как теплород и флогистон.
В этом противопоставлении проявляется чистейший дуализм, характерный
для всех идеалистических виталистических пояснений жизни. Так вот чем,
оказывается, гордятся морганисты! Ген -- это чистейшая фикция, как бы вы ни
уверяли, тов. Рапопорт, что это материальная частица. Электронный микроскоп
вас не спасет. Вы можете видеть в электронный микроскоп какие угодно
мельчайшие частицы, но это будут частицы хромосомы, а ген вы не увидите,
потому что его нет, как нет жизненной силы.
Таким образом, выходит, что наука о гене находится в донаучном периоде
своего развития. Наука о гене есть ложная теория, задерживающая развитие
науки. О значении таких теорий в развитии других наук так хорошо сказал в
свое время Энгельс. К сожалению, у меня нет под руками его книги "Диалектика
природы" и я не могу процитировать. Энгельс говорит о Сади Карно, что он
почти добрался до сути дела, но решить вопрос ему помешала ложная теория
флогистона.
Еще в 1936 г. на первой дискуссии Трофим Денисович указал, что
морганисты-менделисты запутались в понимании развития. И в этом между
мичуринским направлением и морганистским направлением лежит коренная
разница. Мичуринская теория -- это теория развития. Научный подвиг Мичурина
заключается в том, что он впервые последовательно показал, как совершается
развитие в индивидуальной жизни особи. Он показал, как в жизни особи
возникают и формируются те изменения, которые в дальнейшем становятся
основой формирования нового вида, основой филогенетического развития.
Свою теорию Мичурин претворил в практику. Вот почему мы говорим, что
Мичурин поднял дарвинизм на высшую ступень.
Что касается морганистов-менделистов, то им ненавистна теория развития.
Сейчас морганисты умалчивают о том, что сами основатели их теории стояли на
точке зрения неизменности основного понятия их теории, неизменности гена,
что они долго боролись, отстаивая эту неизменность. Еще на нашей памяти во
время прохождения у нас первой дискуссии были защитники неизменности гена.
Сейчас это неудобно сказать, и тов. Рапопорт в своем выступлении отмечал,
что морганисты признают изменяемость гена. Но ведь изменяемость бывает
разная. Можно убить организм палкой, и это будет тоже изменение организма,
но развития-то здесь нет. Действие мутагенными веществами -- это удары
палкой по организму, потому и эффект от них такой, как от ударов палкой.
Морганисты не в состоянии бъяснить, как возникают наследственные изменения.
Между модификацией и мутацией у них вырыта глубокая пропасть. Мутация -- не
историческая категория. Она сразу возникает, как нечто готовое. Она не
формируется, на к чество ее не влияет внешняя среда. Больше того, она ничем
не связана с предыдущими мутациями. Поэтому понятно, что, будучи
теоретически уверенным в таком характере изменчивости, невозможно пытаться
на нее повлиять. Как повлиять на такую изменчивость, которая ни с чем не
связана, которая возникает внезапно, готовой?
Вот почему теория морганистов не вооружает их на практику, а, наоборот,
разоружает.
Тов. Рапопорт не ответил прямо на вопрос, признает ли он наследование
приобретенных признаков. Если бы он выступал откровенно, он прямо бы сказал,
что он отрицает, и вместе с этим отрицает и все практические достижения
мичуринской генетики, все теоретические ее положения.
Но настолько откровенным тов. Рапопорт быть не мог. Хотя надо сказать,
что откровенность в последнее время не характеризует морганистов. Откровенны
морганисты за рубежом. Правда, одно откровенное высказывание, очевидно, в то
время, когда казалось, что морганистское направление приобрело большую силу,
появилось и в нашей печати. Это статься М. М. Завадовского "Томас Гент
Морган", где он совершенно открыто встал на вейсманистские позиции.
Тов. Рапопорт и другие менделисты не решаются так открыто изложить свои
теоретические позиции. История науки знает такие явления. Реакционные теории
очень часто маскируются, скрывают свою реакционную сущность, скрывают свои
связи с реакционными теориями.
К. А. Тимирязев, который был непримиримым борцом против таких
идеалистических, виталистических теорий, замечательно их охарактеризовал,
назвав их "непомнящими родства". Наши морганисты -- это вейсманисты,
непомнящие родства. (Аплодисменты.)
Позвольте очень кратко остановиться на качестве тех доказательств,
которые иногда приводятся в поддержку своей теории морганистами. Известно,
какое большое значение придается морганистами цитологическим доказательствам
правильности своей теории. Одному цитологическому доказательству,
заимствованному из эмбриологии растений, придается особое значение. Это
доказательство -- строение мужских гамет покрытосемянных растений.
В 1910 году крупнейший наш ученый С. Г. Навашин описал у классического
объекта цитологических исследований лилии мартагон мужские гаметы, имеющие
строение голых ядер.
В курсе генетики Гришко и Делоне в цитологической его части говорится,
что этот факт имеет огромное теоретическое значение, потому что он
свидетельствует о преимущественном значении ядра в явлениях
наследственности.
Этот учебник был издан в 1939 г., цитировались же данные, относящиеся к
1910 г.
Однако известно, что Навашин был не только хорошим наблюдателем, но и
замечательным мастером микротехники. Искусство изготовления препаратов в его
руках достигло высокого совершенства. Всю свою жизнь он продолжал
совершенствовать технику изготовления препаратов. Он отмечал желательность
наблюдения на живом и с горечью говорил, что ему эта попытка не удалась.
В таком духе он воспитал и своих учеников. Навашин, как известно,
большую часть своей творческой деятельности как раз в тот период, когда он
создал работы, принесшие ему большую заслуженную славу, провел в Киеве, где
им была создана своя, киевская школа эмбриологов. Она была воспитана в духе
Навашина, в стремлении совершенствовать препараты, совершенствовать
наблюдения, совершенствовать рисунки. И поэтому совершенно не случайно, что
через некоторое время в школе, основанной и воспитанной Навашиным, стали
появляться данные, которые показали, что у покрытосемянных растений
встречаются мужские гаметы, представляющие собой хорошо сформированные
клетки. Вначале это было обнаружено в работах ближайшего ученика Навашина --
В. В. Финна, а затем и в работах других исследователей. Затем в этой школе
впервые было осуществлено завещание Навашина -- найдена методика
прижизненного наблюдения с большими увеличениями микроскопа. На большом ряде
объектов непосредственно учениками Навашина -- М. В. Чернояровым и другими
учеными, лично не знавшими Навашина, но воспитанными его школой, было
показано на живых объектах, что в живой растущей пыльцевой трубке, в которой
мы наблюдаем движение цитоплазмы, перемещение клеток, никогда не происходит
оголения ядер клеток. Всегда спермии представляют целые клетки, хорошо
сформированные клетки, вовсе не проявляющие никакой тенденции к оголению.
Эти работы были только частично опубликованы, между прочим, в журнале
"Яровизация" перед войной. В этом журнале замечательно воспроизведены
микрофотографии с живого материала.
Все эти работы были настолько убедительны, что даже П. М. Жуковский в
своем учебнике "Ботаника" отметил, что надо отказаться от прошлых
представлений о спермиях-голых ядрах и, очевидно, нужно признать, что у
покрытосемянных мужские гаметы -- клетки.
Все, казалось, было хорошо. После войны появились еще другие
исследования на живом. Однако в последнее время, очевидно в связи с
агрессией морганистов, снова стали описывать спермии-голые ядра. Но эти
исследователи пользовались несовершенной методикой, методикой одновременного
фиксирования и окрашивания уксуснокислым кармином.
И в нашей и в зарубежной литературе давно было показано, что при
обработке таким способом разрушаются многие нежные образования клеток. Надо
было еще раз показать, что в ошибках этих работ имеет значение техника
обработки. Чтобы выяснить это, в своей последней работе, которая готовится к
печати, я произвела сравнительное исследование живого и фиксированного
материала. Я нашла такую совершенную методику фиксирования, что получила у
знаменитой лилии мартагон клетки-спермии на фиксированном материале, чего не
удалось сделать Навашину.
Мне удалось окончательно установить, что причина описаний спермиев как
голых ядер -- несовершенная методика. Я разрешу себе передать в президиум
некоторые микрофотографии и рисунки, сделанные с живого и фиксированного
материала. Это все лилия мартагон -- знаменитый объект цитологического
исследования.
Но нужно сказать, что причина появления указанных работ заключается не
только в ошибках неопытных исследователей. Здесь дело идет об идейном
расхождении.
Я позволю себе зачитать одну рецензию, правда, анонимную, но, как
говорят, по вооружению конечностей мы узнаем зверя. Эта рецензия была дана
на одну из моих работ, которую я наивно послала в редакцию Докладов Академии
наук СССР. Я прочту несколько строчек из нее.
"Автору кажется, однако, что развиваться при индивидуальном развитии
должно все, вплоть до последней молекулы. Он не хочет понять, что в
индивидуальном развитии развивается то, что не передается из поколения в
поколение".
"Идя еще дальше, Кострюкова, вместе со школой наивных ламаркистов,
желает, чтобы структура клетки обусловливалась питательным веществом,
являющимся результатом развития. Отсюда, конечно, один шаг до "наследования
прямых адаптаций".
Из этого откровенного высказывания понятно, почему морганисты так
ненавидят Ламарка, почему они борются с ним, умершим 120 лет назад, как с
живым. Это происходит потому, что Ламарк понял то, чего они до сих пор не
могут понять: что развитие происходит на основе взаимодействия со средой.
Еще один последний абзац рецензии. Это крик души человека, которому уж
очень тяжело приходится от работ мичуринцев.
"Я полагаю, что статья научного интереса не представляет, но сверх
того, дезориентирует неосведомленного читателя. В высшей степени прискорбно,
что Кострюкова уже напечатала ряд статей, вносящих путаницу и с необычайным
апломбом проповедующих архаические идеи".
Моя статья была в более полном изложении напечатана в журнале
"Агробиология" No2 за 1948 год.
На этом разрешите закончить. (Аплодисменты.)
Академик П. П. Лобанов. Слово имеет академик С. Н. Муромцев.
