Профессор З. Я. Белецкий
(заведующий кафедрой философии Московского
государственного университета). Обсуждение доклада академика Т. Д. Лысенко
-- событие большой важности. На этой сессии подводится итог дискуссии в
биологии, тянувшейся в течение многих лет между двумя направлениями:
формальными генетиками -- с одной стороны, и мичуринцами -- с другой.
События, происходящие в биологии, в большой степени напоминают события,
имевшие место и в философии. Как в философии, так сейчас и в биологии мы
сталкиваемся с явлениями одного и того же порядка. Идет борьба двух
направлений -- буржуазного, идеалистического, и нашего
диалектико-материалистического.
Представители вейсманистского направления не только защищают буржуазную
теоретическую концепцию в области биологии, но и протаскивают вредные идеи о
единстве буржуазной и советской науки.
У нас кое-где имеет хождение буржуазная точка зрения о том, что наше
марксистское мировоззрение, наша теория возникли не из условий новых
общественно-материальных отношений людей, а в результате обобщения всех
предшествующих идейных достижений. Эта буржуазная концепция ставит перед
собой абстрактную задачу познания явлений мира вообще и требует признать,
что науки развивались вне политики, вне классовой борьбы. Отсюда делается
вывод, что подлинным ученым, настоящим творцом общественной жизни является
лишь тот, кто усвоил все достижения как прошлой, так и современной
буржуазной теории. Такого ученого должно интересовать одно, а именно -- как
идеи связаны с идеями и как они вытекают друг из друга. Такой ученый может
поэтому работать в тиши кабинета. Он "жрец" науки. Ему нет дела,
соответствуют ли его умозрительные построения жизни или нет. Важна теория, а
не жизнь, не практика. Лозунгом такого рода ученых является -- пусть жизнь
приспособляется к науке, а если она не может к ней приспособиться, тем хуже
для нее.
Вот почему наши советские морганисты, вроде Шмальгаузена, Юдинцева,
Алиханяна, Жебрака и других, усвоившие мудрость моргановско-менделевской
генетики, решили, что они и есть подлинные ученые, что по ним должна
равняться наша советская практика. И если практика не подтверждает их
теорий, то тем хуже для нее. Вот почему они с такой развязностью и
пренебрежением на протяжении многих лет относились к практическим успехам
мичуринской биологии. Вот почему биологический факультет Московского
университета, являющийся оплотом в нашей стране моргано-менделевской
реакционной генетики, вел ожесточенную борьбу с новой подлинно научной
биологией, созданной И. В. Мичуриным и так блестяще продолженной и развитой
в наши дни Т. Д. Лысенко.
Для того чтобы представить, что делают вейсманисты на биологическом
факультете МГУ, я приведу некоторые факты.
На протяжении последнего десятилетия на биологическом факультете МГУ
систематически проводятся собрания, научные заседания, конференции,
посвященные критике теоретических взглядов академика Лысенко.
Не надо думать при этом, что критика академика Лысенко носила в
какой-либо мере серьезный научный характер. Нет. Взгляды академика Лысенко
отвергались с порога как невежественные, не имеющие ничего общего с
"подлинной" университетской наукой. Такого мнения об учении Мичурина и
Лысенко придерживается в своем большинстве профессорско-преподавательский
состав биологического факультета, так воспитывают и студентов этого
факультета. Вот пример. В феврале этого года факультетом была созвана
Всесоюзная научная конференция. Конференция длилась в течение недели. На ней
было заслушано около 40 докладов. Какие же проблемы обсуждала научная
конференция? Может быть она обсуждала достижения биологической науки в
практике сельского хозяйства или показывала преимущества нашей биологической
науки по сравнению с буржуазной? Нет, Конференция от первого и до последнего
доклада была направлена против учения академика Лысенко, в защиту буржуазной
генетики. Ученые биологического факультета, оказывается, в качестве
важнейшей задачи биологической науки в 1948 г. поставили задачу опровержения
учения академика Лысенко.
Насколько далеко зашло руководство биологического факультета в
разрешении этой задачи, можно судить и по тем методам, к которым оно
прибегает. Приведу несколько примеров.
В связи с интервью о внутривидовой борьбе, помещенным Т. Д. Лысенко в
"Литературной газете", ученый совет биологического факультета провел
заседание, на котором точка зрения академика Лысенко была подвергнута
решительной критике. После заседания ученого совета факультета кафедра
диалектического и исторического материализма МГУ организовала свое заседание
для обсуждения этой же темы.
Какова была реакция на это заседание кафедры руководства биологического
факультета? Дело началось с того, что кафедра дарвинизма потребовала, чтобы
заседание было совместным. Зачем? Кафедра дарвинизма дала такое разъяснение:
мы боимся, что кафедра диалектического и исторического материализма
самостоятельно в этом вопросе не разберется. Когда представителю кафедры
дарвинизма сказали, что точка зрения кафедры дарвинизма известна и что
кафедра диалектического и исторического материализма решила самостоятельно
разбираться, то биологи прибегли к такому приему. Представитель от кафедры
дарвинизма заявил: "Если вы поддержите академика Лысенко, то понесете
ответственность со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мнение
университета должно быть единым".
Кафедр не подчинилась директиве, нарушила единство университета. Она
свою точку зрения выразила в "Литературной газете" и газете "Московский
университет". Этот шаг кафедры не замедлил дать свои результаты.
Предупреждение, сделанное от кафедры дарвинизма, оказалось приведенным в
действие. Теперь уже руководство биологического факультета начало требовать
удаления из университета не только учения академика Лысенко, но и кафедры
диалектического и исторического материализма. Дальше события развивались
таким образом.
На ответственном заседании университета заведующий кафедрой генетики
доцент Алиханян выступил от имени факультета с заявлением. Ввиду того,
сказал он, что кафедра диалектического и исторического материализма МГУ не
справилась со своими задачами в области биологии, оказалась теоретически
малограмотной, считаю необходимым поставить вопрос об обсуждении ее состава.
Просьба доцента Алиханяна, видимо, была принята во внимание. Ректором срочно
была создана комиссия по обследованию философского факультета. Комиссия
работала в течение двух месяцев. Ученый совет университета, опираясь на
сообщение комиссии, принял решение в духе требований доцента Алиханяна.
Решение ученого совета университета не было приведено в исполнение случайно
только в силу обстоятельств, не зависящих ни от доцента Алиханяна, ни от
комиссии.
Как же относилось руководство биологического факультета к кафедре в
период подготовки ректоратом мероприятий для ее "обновления"? Биологический
факультет принял тактику обструкции кафедры диалектического и исторического
материализма. Семинарские занятия по курсу диалектического и исторического
материализма на факультете были деканом факультета С. Д. Юдинцевым сорваны.
Декан потребовал, чтобы кафедра заменила руководителя семинара тов. Фурмана,
так как он открытый сторонник учения академика Лысенко. Кафедра не выполнила
этого требования, в результате студенты в течение семестра не занимались.
Несколько слов о студентах биологического факультета. На факультете по
отношению к студентам применяют методы невероятного зажима. От студентов
биологического факультета требуют в категорической форме критики учения
Мичурина и Лысенко. Если же, несмотря не это, отдельные студенты оказываются
несогласными с вейсманистами, то они не решаются открыто об этом сказать.
Некоторые из этих студентов, приходя на кафедру диалектического и
исторического материализма для получения необходимых консультаций,
настойчиво просят не раскрывать ни их убеждений, ни их фамилий.
Руководство биологического факультета активно вытравливает взгляды
Мичурина и Лысенко не только из сознания студентов, но и из сознания
профессуры. В 1944 г. мне была прислана на отзыв работа академика
Шмальгаузена "Проблемы дарвинизма". В этой работе академик Шмальгаузен дал
краткое изложение экспериментальных работ И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко и в
общем одобрительно отозвался об их научных успехах. Этот факт меня
обрадовал, ибо, как я уже сказал, в стенах МГУ имена Мичурина и Лысенко
упоминались только как синонимы невежества и практицизма. Чем объяснить, что
академик Шмальгаузен сослался на Мичурина и Лысенко -- я не знаю. Возможно,
что был недосмотр со стороны декана факультета тов. Юдинцева или это
произошло потому, что доцент Алиханян не был тогда в Москве. Я дал
одобрительный отзыв на работу, указав на ее важнейшие теоретические
недостатки. Что же сейчас происходит? Нет собрания и заседания, чтобы доцент
Алиханян или кто-нибудь другой не выступил с заявлением, как мог профессор
Белецкий допустить, что академик Шмальгаузен в какой-то мере мог
доброжелательно относится к взглядам И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко. Разве,
мол, не известно, что Шмальгаузен разделяет точку зрения
моргано-менделевской генетики. Академик Шмальгаузен поспешил "исправить"
грех своей молодости; он написал новую работу "Факторы эволюции", где вообще
не упоминаются имена Мичурина и Лысенко.
Из сказанного можно видеть, сколь активно боролись руководители
биологического факультета МГУ против учения И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко.
Непонятно, почему сейчас Юдинцев, Алиханян и другие отмалчиваются. Одно из
двух: либо им нечего сказать, либо они думают, что сейчас происходит одна из
очередных дискуссий, до которых им дела нет и которая их не касается. Они,
видимо, считают, что, отмолчавшись сейчас, они получат возможность в МГу
созвать свою конференцию и дать реванш.
Но надо думать, что их надеждам не оправдаться. Наша партия тем и
сильна, что она знает, за что она борется, и знает, под знаменем каких идей,
какой теории она побеждает. Учение И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко оказалось
проверенным практикой социалистического строительства. Теоретическим
фундаментом этого учения является диалектический материализм. За этим
учением будущее. (Аплодисменты.)
Академик П. П. Лобанов. Слово имеет академик Е. И. Ушакова.
